Еретик - Страница 70

Монастырь Святого Бенедикта находился в Дуврском маркграфстве, не так далеко от самого Дувра. Дорогу оркам преграждала довольно полноводная и судоходная река – Быстрая. Если бы в набег отправились степняки, то они нашли бы способ переправиться, в том же, что на это достанет способностей имперцам, возникало сомнение, и не без оснований. Этим понадобится слишком много времени, чтобы соорудить плоты или понтонный мост, либо оставалось воспользоваться теми немногими мостами, что имелись через эту реку. Три из них были у городов Сендвич, Йорк и Дувр, для орков они были недосягаемы. Четвертый – выше по течению от Йорка, на торговом тракте у замка Бачбилли. Так что для того чтобы совершить задуманное и безнаказанно уйти, им оставался только мост у Бачбилли. Да по большому счету им и не нужна была иная переправа.

Бачбилли, несмотря на удобное расположение неподалеку от моста на торговом тракте, тем не менее был захудалым баронством, так как на эту единственную переправу на десятки миль в оба конца наложила свою руку корона. По сути, этот мост, в отличие, к примеру, от Рупперта, был построен за счет казны, а потому местный барон не имел с него ни фартинга. Всю плату за переправу взимали королевские чиновники, неотлучно находившиеся в небольшом форте вместе с пятью десятками стражников, которые также вели и патрулирование части прилегающего тракта на десятки миль в оба конца.

Андрею было невдомек, почему произошло именно так, но почему-то про этот мост все напрочь позабыли или посчитали, что пяти десяткам стражников и небольшой дружине самого барона, а это не больше двух десятков воинов, по силам удержать эту переправу, но факт остается фактом: охрана моста усилена не была.

Из доклада Жана следовало, что мост в настоящее время контролируют орки. Радовало только одно – то, что основные их силы расположены на правом берегу реки, то есть на территории, контролируемой орками. На левом было не больше сотни солдат, укрывшихся в старом деревянном форте, который орки привели в относительный порядок. Как подозревал Андрей, враг в настоящий момент не планировал наступления ни на восток, ни на запад: судя по всему, они решили вклиниться в людские земли, захватив Саутгемптон, Лондон и Йорк, рассеча таким образом земли людей надвое, а потом расправиться с людьми по отдельности. Вполне разумно.

Тем не менее эта сотня представляла собой большую проблему – очень большую, так как от их позиции до основного лагеря было не больше трехсот метров. По большому счету нападать на форт было прямым самоубийством, бросаться в чистом поле на конный отряд в тысячу копий – самоубийством не меньшим. На что рассчитывал Андрей, было непонятно. Уже через час после выдвижения он понял всю абсурдность ситуации. Объяснение его поступкам было только одно: он просто запаниковал. Он испугался того, что людям каким-то образом станет известно о том, что он причастен к случившемуся, а если это всплывет наружу, то от него отвернутся и его люди, что уж говорить об остальных.

«Блин! Идиот! Совок, самый натуральный совок! Сначала создал трудность, а теперь героически решил ее преодолеть, причем ценой крови тех, кто предан тебе. А может, люди все же не отвернутся? Нет. Отвернутся. Однозначно отвернутся. Ведь они знают, сколько орков у того моста. Знают, но идут. Знают, что, возможно, это их последний и решительный, но это их не останавливает. Они идут умирать. Потому что они христиане, а в опасности те, кто служит Господу, выступая посредниками между ним и ими. Идут, потому что, в отличие от тебя, истинно веруют, а ты как был циником, так и остался. И ведь не отвернешь. Не поймут. Да-а, похоже, ты, брат, увлекся в своей борьбе с Церковью и все же стал воспринимать себя мессией, несущим мир и процветание. Недаром говорят: «Благими намерениями выстлана дорога в ад». И что теперь делать? Твои люди готовы умереть, но ты-то не готов. Нет, сражаться придется, это понятно, но зачем же загонять себя в угол, откуда нет выхода? Ты же, умник эдакий, уже решил для себя, что вступишь в бой только на своих условиях, и так, чтобы быть уверенным в победе. Что же происходит сейчас? Как так вышло, что ты ведешь людей на верную смерть? И ведь не только их, но и себя любимого. Сколько раз говорил себе: «Посиди, подумай, сосчитай до десяти – и только потом принимай решение». Ага. Как бы не так. Запаниковал, как девственница в первую брачную ночь. Зараза, а ведь и вправду теперь не отвернешь…»

– Милорд.

– Да, Рон.

– И я, и наши люди пойдем до конца, но, на мой взгляд, это бесполезно. Даже если мы захватим форт, нам не выстоять – не поможет ни наше оружие, ни ваше. – Рон имел в виду то, что, выступая в поход, Андрей наплевал на все и вооружился огнестрелом, взяв с собой в поход пулемет, благо тот не заклинило, как поначалу ему показалось, – просто кончились патроны, а в той ситуации думать времени попросту не было. Были у него с собой и карабин, и Стечкин, хотя патронов оставалось всего чуть больше полутора тысяч. Благо все это не нужно было волочь на себе.

– Ты предлагаешь отвернуть?

– Их где-то будут держать. Возможно, в одном из замков. Там шансов будет гораздо больше.

– А если в основном лагере?

– На мой взгляд, сегодняшняя ситуация ничуть не лучше.

– А как на это посмотрят наши люди?

– Возможно, поймут, а возможно, и нет. Но шансов у нас нет никаких.

– Тут еще важно и то, как на это посмотрят остальные. Мы ведь не сможем всем объяснить произошедшее – возможно, воины и рыцари нас и поймут, но народ не поймет точно.

– Это да.

Они не успели. Не успели буквально самую малость. Впрочем, если учесть, что им еще нужно было захватить форт и успеть приготовиться к обороне, то не такую уж и малость. Когда под вечер они приблизились к переправе, то увидели последние отряды всадников, вступающие на мост, – на том берегу был виден остальной отряд. В подзорную трубу Андрей отчетливо разглядел пленников в знакомых одеяниях: они были уже вне досягаемости.